15-го сентября в Канаде завершился 44-й Международный кинофестиваль в Торонто. Ясно, что опять победили зрители - ведь в Торонто, в отличие от Канн, Венеции и Берлина, каждый год голосуют именно они. Поэтому и фильмы, которые сюда приезжают, заточены именно на то, чтобы вызывать сильные эмоции - в противовес всему современному искусству, в котором не разобраться без холодного носа. Так что за фестивалем в Торонто нужно следить не ради того, чтобы быть в курсе, кто из режиссёров нынче царь горы, какие сюжеты злободневнее других, и кому светит “Оскар”. А исключительно ради себя. Чтобы точно знать, какие фильмы смотреть, когда захочется смеяться и плакать - или и то, и другое сразу. Как таковой программы и основного конкурса в Торонто, кстати, нет: за одиннадцать дней здесь происходит слишком много событий, чтобы привести их к общему знаменателю. Весь фестиваль в городе царит жизнерадостный хаос. Пока тысячи людей пчёлами летают по кинорынку, заключая сделки (среди российских картин спросом пользуются фантастические “Вторжение” и “Спутник”), для практичных североамериканских журналистов и прокатчиков словно на ускоренной перемотке повторяют все самые важные премьеры года с европейских фестивалей. Вот израильские “Синонимы”, победившие в Берлине, - фильм о еврейском юноше, который до того отчаянно хочет стать своим в Париже, что готов ради этого прикусить родной язык. А вот “Паразиты” из Канн - южнокорейская трагикомедия о противостоянии богатых и бедных, которое обречено быть вечным, ведь взрослые безотчётно втягивают в него своих детей. А вот “Джокер” из Венеции - первый американский кинокомикс, победивший на европейском фестивале и имеющий все шансы на главный “Оскар”. Его герой - не злодей, а отчаявшийся быть услышанным человек из народа.
Но в отличие от мрачного Готэма из комиксов, Торонто - город гуманистов: на каком еще кинофестивале трудятся три тысячи улыбчивых волонтеров, готовых не только помогать гостям, но и интересоваться, откуда те прилетели, и дарить подарки? Поэтому здесь грустного и больного клоуна Джокера бы услышали. И не только Джокера, но и всех-всех-всех. По крайней мере, такое впечатление складывается по фильмам, которые отобрали “программеры” фестиваля - многие из которых, кстати, начинали как волонтеры.
Кадр из фильма "Джокер". Каро-Премьер, Другой Фото:
Вот, например, “Прекрасный день по соседству” - трогательнейшая мелодрама с Томом Хэнксом, напоминающая об истине, которая в последнее время забылась: в доброте не всегда стоит искать подвох. Картина основана на реальных событиях, и Хэнкс в ней играет Фреда Роджерса - легендарного детского телеведущего. Роджерс был настоящим святым, готовым понять и услышать каждого человека, который встречался ему на пути. В фильме таким человеком оказывается пытливый и циничный журналист, который идет на интервью к герою с целью разоблачить этот образ участливого и доброго мудреца. Но Роджерс преодолевает его скепсис - и помогает юноше разобраться в себе и в жизни. Детская передача Фреда Роджерса, кстати, называлась “Прекрасный день по соседству”. Прекрасные дни по соседству - подходящее описание для одиннадцати дней, которые шёл кинофестиваль в Торонто. Ведь все герои и все фильмы здесь - соседи, какими бы разными они ни казались. И рядом с каждым очень хорошо и тепло.
Даже когда эти фильмы о грустном - как, например, “Проксима” с Евой Грин. Это та самая картина, ради которой бывшая “девушка Бонда” и одна из прекраснейших актрис Европы год назад отправилась в Россию, чтобы гулять по магазину “Пятерочка” и мерзнуть в лесу в пуховике с надписью МЧС. Ее героиня - астронавт, которая вместе с русским и американским напарниками вот-вот улетит с Байконура на Марс - но сперва должна пройти подготовку в Звездном городке. На пути к мечте женщине приходится не только преодолеть сопротивление мужчин, но и разрешить сложнейший конфликт с маленькой дочерью, которая не хочет отпускать маму на целый год. “Вырастешь - поймёшь”, - отмахнулись бы родители из прошлого: что такое год детства по сравнению с первым в истории человечества полетом на Марс? Но астронавты - люди из будущего, поэтому эмоциональные отношения матери и дочери в фильме захватывают сильнее, чем подготовка и испытания тел, умов и ракет.
А в картине “Меня зовут Доломайт” внезапно воскресает любимый с детства актёр Эдди Мерфи. Его героя - комика, музыканта, лицедея и режиссера по прозвищу Доломайт - не хотят воспринимать всерьез ни белые, ни чернокожие. Но упрямство в желании приносить радость другим со временем ломает все стены - и автор совершенно дурацких и неумелых, но смешных и искренних фильмов становится звездой. А выжить в мире хищных продюсеров ему помогает верность друзьям - таким же неунывающим оборванцам из гетто, как и он сам.
В фильме “Кролик ДжоДжо” плата за неумение слышать других еще выше: время действия - годы Второй мировой войны, главные герои - маленький немец и еврейская девочка, спрятавшаяся в его доме. Мальчик растет без отца, у него нет друзей, поэтому он мучительно хочет стать для кого-то своим, быть частью клуба - и это желание приводит его в ряды гитлерюгенд. Сильнее потребности быть членом стаи может быть лишь потребность в любви, так что за сердце и душу мальчика начинается борьба, напоминающая перетягивание каната. Фильм при этом не драма, а комедия абсурда: к примеру, его режиссер Тайка Вайтити лично играет пародийного Гитлера, с которым мальчик завел воображаемую дружбу.
И, наконец, самый главный фильм фестиваля о ценности диалога - “Два Папы” от Netflix с Энтони Хопкинсом и Джонатаном Прайсом. Первый когда-то изображал каннибала Ганнибала в “Молчании ягнят”, а второй - лидера религиозной секты из “Игры престолов”. Но в новой картине они перевоплощаются в настоящих понтификов - Папу Бенедикта и Папу Франциска. История почти докуменальна: лидеры Ватикана и всего католического фильма должны договориться о будущем Церкви. И, несмотря на противоположные позиции (один - консерватор, другой - либерал) им удается услышать друг друга. Так что мораль самого крупного мирового кинофестиваля неожиданно сводится к песенке из отечественного мультфильма: “Папа может, папа может всё, что угодно”. Даже договориться с другим папой. И мама, судя по героине Евы Грин, тоже может все, что угодно. Теперь дело за сыновьями и дочерьми.
Свежие комментарии