40 лет назад прошла Олимпиада-80 в СССР. В мою память врезались события того лета. Мы идём в Ленинграде по улице Братьев Васильевых в кафе. Доходим до улицы Чапаева – она перекрыта, тротуары запружены людьми.
– А что такое? Что случилось? – Сейчас олимпийский огонь понесут. Вон-вон, бегут уже.
По проезжей части бежала небольшая процессия, впереди спортсмен с факелом в руке.
Никогда в жизни до этого я не видела более красивого человека! Даже так – более красивого Человека. Ленинградцы, типичные интеллигенты, стояли бледные – коммуналки и климат не предполагали солнечных ванн. А у факелоносца тёмно-золотой загар, мускулистое тело идеальных пропорций и не просто белая, даже не белоснежная, а светящаяся белым светом одежда – майка, шорты и, как мне почему-то помнится, гольфы. Он бежал медленно, чётко, напоминая рисунок на греческой вазе, факел держал в поднятой руке. Тогда для меня самыми красивыми были Юрий Гагарин, Вячеслав Тихонов в роли Штирлица, Владимир Высоцкий и мой отец, и тот факелоносец стал пятым в пантеоне "Вот таким должен быть мужчина".В тот год в силу почти детского наивного оптимизма я не осознавала роль КГБ в организации Олимпиады. И тем не менее я поняла, что человек, который выкрикивал с тротуара лозунги, как бы призывая подхватить их (и мы, советские зеваки, действительно, вторили хором), был из каких-то специальных служб. Он скандировал громко, выверенно, как я сейчас понимаю, используя некие психологические приёмы. Потому что ленинградцы, всегда бывшие слегка диссидентами, словно загипнотизированные подхватывали призывы "Да здравствует советский спорт!
Слава Советскому Союзу! Ура!".Но перед этим вся страна готовилась к Олимпиаде-80. В июне мы приехали в гости к семье, получившей квартиру в новом районе на берегу Москвы-реки. Вышли на лоджию – с холма к воде спускался огромный зелёный луг, вдали цепочка голубых ларьков.
– А это голубятни построили, – объяснила хозяйка. – К Олимпиаде тренируют голубей, выпустят их на открытии Игр. В тот год в моду вошли пиктограммы – до этого я и слова такого не слышала. В булочной продавалась жевательная резинка. И я впервые попробовала пепси-колу.
По окончании игр в дома Олимпийской деревни въехали москвичи. Они бесплатно получили большие по тем временам квартиры. Я побывала в этой квартире спустя несколько лет – её получил от государства отец моей одноклассницы Ирины Ковальковой, почётный строитель, делегат съезда КПСС. И мы устроили там девичник. Тогда меня заинтересовала планировка квартиры, непривычная какая-то – холл, из которого вели двери в три комнаты, а на кухне – светлая мебель, которой пользовались олимпийцы.
Даже сейчас, понимая политическую обстановку, я не согласна с тем, что те Игры бойкотировали многие страны (в знак протеста против введения войск в Афганистан). Моё мнение – Олимпиада не место сведения политических счётов. А в 1980 году я испытывала обиду почти до слёз – мы так готовились, мы так ждали всех в гости!..
Мнение автора может не совпадать с мнением редакции.
Свежие комментарии