Проект, созданный братом и сестрой Михаилом и Ириной Разумовскими, объединяет в себе элементы моноспектакля, анимации и документального сериала. Каждая серия посвящена отдельным мемуарам разных исторических личностей: Василия Перова, Андрея Тарковского, Марины Цветаевой, Тамары Петкевич, Сергея Дурылина, Сергея Коненкова и Александра Вертинского.
В новом сезоне семь книг воспоминаний читают семь известных артистов: Евгений Миронов, Максим Матвеев, Юлия Снигирь, Дмитрий Лысенков, Евгения Симонова, Евгений Ткачук и Николай Чиндяйкин.
– Пять лет назад мы с Михаилом хотели придумать какой-то мультижанровый проект, который бы побудил наших сверстников и не только читать книги-воспоминания, – рассказала Metro Ирина Разумовская. – Нам кажется, это очень важный ключ к истории культуры и к самопознанию. Мы стали выискивать формулу такого проекта и придумали "Живые мемории". Это всегда отрывок из книги воспоминаний, который читает очень известный артист.
Попасть в нерв
По словам Ирины, Михаил Разумовский был уверен, что озвучивать мемуары Андрея Тарковского должен непременно Евгений Ткачук.
– Три месяца мы просили Евгения принять участие в нашем проекте, но он сначала отказал, так как был очень занят, – говорит Ирина. – Однако Михаил был непреклонен и обращался к Евгению вновь и вновь. Он был уверен, что только Ткачук сможет озвучить Тарковского так, как надо. И я говорю не только о звуке, голосе – никто, кроме Жени, не сможет так попасть в нерв Тарковского! И мне кажется, у нас всё получилось. Уже на первой репетиции мы убедились, что это абсолютное попадание.
"Самое уникальное, что вообще есть в искусстве – когда мы можем трансформировать реальность" Евгений Ткачук
Время и состояние в кадре
Сам Евгений считает, что приобрёл уникальный опыт, участвуя в киноальманахе.
– В проекте я читал несколько отрывков из книги воспоминаний Тарковского "Мартиролог. Дневники". Ирина и Михаил изначально описывали эту историю как экспериментальную. А я очень люблю экспериментировать, – признался артист. – Так или иначе, но тот кинематографический опыт, который есть у меня, он, конечно, навеян творчеством Тарковского как человека, уходящего за рамки кинематографа. Его умение работать со временем в кадре, с состоянием в кадре для меня намного важнее и ценнее, чем те темы, которые он раскрывает. Потому что это самое уникальное, что вообще есть в искусстве – когда мы можем трансформировать реальность. У него это, конечно, получалось, причём на уровне откровения. Практически все его работы автобиографичны. И я тоже, работая над той или иной задачей в кино или в театре, всегда отталкиваюсь от своего понимания мира, от тех ситуаций и тем, которые трогают меня в первую очередь. И в этом смысле, наверное, я стремлюсь к тому уровню, который есть у Андрея Арсеньевича.
Тарковский – это боль
С ответом на вопрос, открыл ли он для себя Тарковского в чём-то заново, Евгений задумался.
– Знаете, наверное, я в очередной раз погрузился в такую неразрешимую проблему русского общества… Национальную проблему. Национальную, даже не политическую, а национальную! Когда выдающихся людей, выдающихся мыслителей не любят при жизни. Я не знаю... Вот это такая боль! И вся, конечно, книга, суть этой книги, которую я читал, пропитана этим воплем: "Как же так? Я же для них это делаю!" Но пока ты не умер, ты не герой в этой стране, к сожалению.
Свежие комментарии